Женская лига ненавижу стирать
Я ненавижу женщин в бесформенных свитерах
с льготным абонементом в «Ленком», «Современник», «Этсетера».
Смотришь на пальцы — не замужем, любит стирать.
Смотришь на губы — надменна, скупа на ласки.
Даже порой — и осанка, и волосы без седин,
а веет глубокой могилой, в которую как один
летят Достоевский, Булгаков и Константин
Сергеевич Станиславский.
Я ненавижу женщин, скупивших Родео-Драйв,
идущих на «лабутенах» в роскошные номера.
Глядишь в декольте ей — там светится копирайт
пластического хирурга с опытными руками.
Такая пройдёт, как агония, как гроза,
и чувствуешь — пальцы мечтают хватать, а язык лизать…
Но только засмотришься — резко по тормозам,
и хрясь в неё камнем!
Я ненавижу женщин-наседок а-ля маман,
такие обычно сидят с рукоделием по домам,
и всё у них славненько: ужин, детсад, роман
[бульварный бестселлер о чем-то таком бандитском].
Oна вам расскажет под водку и корнишон,
как Митя покакал оранжевеньким в горшок,
в манере Ван-Гога, и все испытали шок
и долго ребенка лобзали по ягодицам!
Я ненавижу женщин, сидящих внутри меня,
я им поджигаю Избы и завожу коня,
мне хочется их уничтожить, убить, унять,
в глубокие лузы загнать беспощадным кием…
Но всё, что я вижу в других — это точно я,
поскольку на каждую женщину есть персональный яд,
поскольку на каждую женщину есть персональный ад,
и это — другие.
Источник
Дорога в ад или к чему привели 100 лет женского равноправия
Сначала испугался «многабукавак», но начал читать и не смог оторваться, пока не прочел до конца.
Скоро человечество сможет отметить юбилей — 100 лет женского равноправия. Некоторое неудобство состоит в том, что точной даты нет. В любом случае, женщины начали работать вне дома после Первой мировой войны. А Октябрьская революция наделила женщину теми же правами, что мужчину.
Вообще, в СССР с самого начала советской власти идеалом и образцом была провозглашена именно работающая женщина, домохозяйка представлялась пережитком прошлого, проявлением «старого быта». Женщина, как учили, могла достичь любых вершин: стать инженером, учёным, депутатом Верховного Совета (там, кстати, были специальные квоты для женщин — кажется, 30%).
Сегодня в белом человечестве женщины в основном работают. Молодые девушки ориентируются на карьеру, выйдя замуж и родив, стараются как-то так устроиться, чтобы работу не бросать. Но даже если и бросают и становятся домохозяйками, это общего тренда не меняет.
Идеал, мечта, образец — это женщина работающая. А идеал важнее реальности. Если есть идеал — реальность подтянется. Так происходит во всех европейских странах.
Дольше всех держалась, по моим впечатлениям, Германия. Там долго жила фундаментальная немецкая идея: немецкая женщина не должна работать вне дома. Они боролись за то, чтобы рабочий зарабатывал достаточно, чтобы содержать жену и детей. Женщина — фабричная работница виделась им как ненормальность, отклонение от правильного порядка вещей. В Германии даже во время II Мировой войны старались сохранить немецких женщин для дома и семьи.
Альфред Шпеер, гитлеровский министр военной промышленности, в своих воспоминаниях пишет, что безуспешно пытался убедить нацистскую верхушку мобилизовать для работы в промышленности немецких женщин, а не тех, кого пригоняли на работы с оккупированных территорий: немецкие женщины хоть по-немецки понимают. Но вплоть до самого конца войны массовой работы женщин в Германии не было. Не было её и после войны.
Но сегодня и этот бастион пал. Сегодня немки работают, и роль матери и домохозяйки кажется молодым женщинам убогой и устарелой.
В общем, так или иначе, белые женщины работают вне дома почти сто лет. Пора подвести итоги. Чего же они, тётеньки, достигли? И чего достигло человечество вообще, отправив своих женщин массовым порядком на работу или, правильнее сказать, допустив такое положение?
Для начала зададим простой и лежащий на поверхности вопрос: чего женщины достигли в профессиональной сфере?
На первый взгляд, кажется странным и возмутительным: как то есть — ничего? Столько вокруг докторов наук, не говоря о кандидатах, начальниц департаментов, одних федеральных министров вон несколько голов. И это, по-вашему, ничего?
Да, это и есть ничего. Ни одна женщина не стала выдающимся — без натяжки — учёным. Не женщиной-учёным, а великим учёным, и притом женского пола.
Улавливаете разницу? Нет таких. Может быть, великим философом? Писателем? Художником? Ну, таким, чтоб номер один? Нет таких.
Может, политиком кто-то стал? И этого нет. Максимум женщина становится НЕ ХУЖЕ мужчины.
Не будь этой тётки, пришёл бы самый обычный более-менее рядовой мужичонка на это место и сделал бы то же самое.
А носятся с этой якобы великой тёткой не потому, что она сделала что-то особенное, а просто потому, что — надо же! — она женщина.
Возьмите любую великую женщину. Вот, пожалуйста, женщина-математик Софья Ковалевская. Обычный рядовой математик, будь мужиком — никто бы и не почесался. А её помнят, правда, не помнят что именно она открыла, но знают титул «женщина-математик». Не математик, а именно «женщина-математик».
Или та же Маргарет Тэтчер, «железная леди». Все в восторге. А будь на её месте мужчина, сделавший ровно то же самое, — ну был бы и был, и ничего особенного.
Но даже если и есть какие-то особо выдающиеся женщины, достигшие особых успехов в работе, — всё равно они исключение из исключений.
На всём, что делает женщина, лежит печать подражательности и вторичности. Вся женская мудрость — это перепевы мудрости мужской.
Женщины оказываются хорошими популяризаторами чьих-то идей, переводчицами — в широком смысле слова. Часто они оказываются хорошими переводчицами и в самом прямом смысле слова.
В работе женщины часто оказываются тем, что им предписано природой, — подругами, помощницами мужчины. Если поскрести, именно этим они и являются. Вокруг каждого крупного мужчины-профессионала — стайка помощниц-поклонниц.
Максимум, что они могут — распространять, популяризировать его идеи. Женщины — неплохие преподавательницы, журналистки. Преподавателей и журналистов Хайек очень правильно называл «торговцами подержанными идеями». Впрочем, не только идеями торгуют женщины вполне успешно — они вообще хорошие торговцы. Продают женщины хорошо по двум причинам.
Во-первых, они инстинктивно владеют искусством обольщения, а продажа — это всегда акт обольщения.
Во-вторых, они в подавляющем большинстве принадлежат к верующему, а не скептическому складу сознания. А для того, чтобы убедить покупателя купить что-нибудь ненужное, следует сначала самой пылко уверовать в то, что это ненужное — на самом деле самое нужное и при этом превыше всего сущего.
Женщины в этом деле незаменимы. Тут они вполне первосортны.
Женщины- инженерши — особая песня. Я их знала много, инженером была и моя мама. Она тихо ненавидела технику, но была человеком дисциплинированным и делала что велят. Говорят, что некоторые женщины достигают успехов в технических областях. Но поскребите и увидите, что это состояние ПРИ технике: проведение семинаров, симпозиумов, маркетинг, ну и, конечно, продажи.
Моя мама-инженер занималась подготовкой материалов для аттестации станков на знак качества, организацией выставок. Ровно тем же занималась свекровь: сертификацией резиновых изделий. Мама моей знакомой, инженер аж ядерный физик, выпускница МФТИ, занимается надзором над экологическими последствиями ядерной энергетики.
Так что всё это состояние ПРИ. Даже великая Ольга Дергунова, представительница Microsoft в России, чьё имя произносят как знак женских успехов, в сущности, торговка. Встреть она не Билла Гейтса, а мирового производителя колготок — её успех был бы равновелик.
Писательницы, журналистки — несть им числа. Когда-то дамы писали письма и дневники, теперь дамы пишут в СМИ. Иногда это бывает занятно, но никогда по-настоящему оригинально по мысли. Если и бывает что-то оригинальное, то это исключение из исключений.
Вот такие, в самом беглом изложении, женские профессиональные успехи. Теперь самое время поговорить, чем за них заплачено.
Заплачено за эти сомнительные достижения ни много ни мало — ВЫРОЖДЕНИЕМ БЕЛОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
Преувеличение? Да какое уж тут преувеличение, когда налицо скорее преуменьшение. Во ВСЕХ развитых странах с преобладанием белого населения наблюдается депопуляция.
Население, попросту говоря, вымирает. А если взять не всё население, включающее в себя гастарбайтеров и их потомков, а только исконное белое, то картина получится и вовсе пугающая.
Важнейшим и нагляднейшим демографическим параметром является очень простая и легко понятная цифра — количество детей, рождённых одной тёткой за всю её женскую жизнь.
Так вот и у русских, и у немцев, и у французов эта цифра не дотягивает до двух. У американцев чуть больше двух, но, уверена, если посмотреть показатели не в целом, а по WASP (Белые англосаксонские протестанты), то выйдет меньше. А ведь чтобы всего лишь заместить родителей, надо, попросту говоря, чтобы половина семей имела двоих детей, а вторая половина — троих.
Почему так происходит? Почему на современную женщину не слишком-то влияют даже экономические стимулы вроде материнского капитала?
Дети не в кошельке, а в голове — вот в чём штука-то. Ещё при советской власти проводились такие опросы: сколько бы детей вы хотели иметь при самых благоприятных условиях. Отвечали обычно: двух. Это при идеальных условиях, которых в реальной жизни никогда не бывает: кому-то надо поменять квартиру, кому-то закончить диссертацию, кому подремонтировать дачу.
Продвинутые, те, что сейчас именуются «креативным классом», имели мало детей. Это был своего рода социальный стандарт, показатель продвинутости, причастности к высшим ценностям. Именно таким простым способом объясняется то, что многим кажется каким-то дивным парадоксом: разрухи, войны, голод-холод — а бабы рожают. Стало гораздо сытнее и теплее — бабы рожать перестали.
А рожать они перестали потому что их интересы сместились на другое поле, произошло смещение интересов женщин с семьи на социальный успех. И то, что происходит дома, стало казаться скучным, плоским, банальным и недостойным того, чтобы на это тратить силы.
Как-то попалась статья, где психолог недоумевает: когда воду надо было таскать от колонки, стирать руками и готовить на керосинке, молодые мамы не уставали так сильно, как теперь, когда стирает машинка-автомат, детское питание из баночки, памперсы одноразовые и т.п.
Сплошные удобства, а она валится с ног. Оттого и валится, что работа эта ей скучна и докучна. Каждый это хорошо знает: что кажется важным и интересным — не утомляет.
Я хорошо помню это ощущение молодой мамашки: где-то там идёт большая и значительная жизнь, а я тут занимаюсь чепухой, я в стороне от настоящего и интересного. Это ещё можно потерпеть несколько месяцев, но никак нельзя считать настоящей жизнью. Не этим самоутверждается современная женщина.
Это ведь стратегически важно: чем человек самоутверждается. Если ЭТО престижно, вынести трудности — легко. А вот если это не престижно, то даже умеренные затруднения кажутся невыносимой докукой.
В современном мире иметь детей — не престижно. Не стыдно, но и не престижно. То есть бездетная женщина, однодетная женщина и, положим, трёхдетная уважаются на одном уровне. Но если бездетная ещё и начальница или свой бизнес имеет — то ей респект и уважуха выше, чем многодетной мамашке. А эта, которая вгрохала свою жизнь в сопливых, ну и дура, сама виновата. Никто ей за это спасибо не скажет.
В последнее время стали возникать молодые женщины, посвящающие себя дому и детям. Есть такие. Но это весьма богатые граждане — с мамками-няньками, особняками в пригороде и прочим соответственным. Это — престижно. Но престижны тут не дети, а деньги. А вот простая тётенька мается на небольшие деньги с тремя сопливыми, с ног сбивается, копейки экономит. Престижно? Как бы не так!
Ну и конечно, работать вне дома легче, чем дома. Конечно, работы разные бывают, это ясно, но заурядная женская конторская работа — многократно легче домашней. Сидеть за компьютером — менее ответственно и энергозатратно, чем воспитывать нескольких детей.
Мои служащие, возвращающиеся из «декрета», все в один голос отмечают: на работе лучше. И то сказать: подружки, сплетни, какие-то происшествия, да к тому же и зарплату платят. И мужу можно сказать сурово: «Я работаю точно так же, как и ты».
А поскольку люди обычно выбирают то, что более престижно и одновременно что менее энергозатратно — совершенно понятно, что женщины выбирают карьеру, а не семью.
Придумать и объяснить, почему так, — очень просто. Зачем же я училась? Ведь у меня такая ценная профессия. Как мы проживём на одну зарплату? Я тоже хочу усовершенствоваться и расти, а не сидеть в четырёх стенах. И все эти объяснения — не лишены разумности. Вполне резонные объяснения.
Но интегральный результат такой — белое население вымирает и, как следствие, активно замещается другим, пришлым, населением — небелым. И, естественно, через несколько поколений белые станут национальными меньшинствами в когда-то своих странах. А как хорошо всё начиналось: женские права, сознательное материнство, право на выбор — ну, сами знаете.
Речь вообще идёт вот о чём. В целом, на что ориентированы женщины: на семью или на работу вне дома? Там, где они в массе ориентированы на работу — начинается (и успешно продолжается) вымирание.
Вот так стоит вопрос. Отдельные особи женского пола могут выбрать карьеру, политику, искусство, могут не выходить замуж или оставаться бездетными — во все времена такие люди были.
Но погоду делают массовые процессы, простые, ничем не отмеченные девчонки и тётеньки. Сегодня они ориентированы на работу, карьеру, интересную жизнь. А семья-дети — это так, как уж там придётся.
Вот такая цена была заплачена белым человечеством за эмансипацию, равноправие, женское образование, сознательное материнство и прочие замечательные вещи.
Но это не единственное последствие эмансипации и массового женского труда вне дома. Есть и другие. О них — дальше.
Эмансипация, равноправие и всеобщая работа белых женщин вне дома существеннейшим образом преобразили и мужчин тоже. И по-другому быть не могло. Мужчина и женщина — это не отдельные существа. Это две ипостаси одного — человека. Недаром естественное народное представление: холостой — это недочеловек, полчеловека.
Такие неполиткорректные высказывания в изобилии имеются в сборнике «Пословицы русского народа», каждый может ознакомиться. Там есть и оскорбляюще уши любой феминистки — «Жизнь без мужа — поганая лужа».
Не случайно и полноправный римский гражданин, и член русской крестьянской общины — это не свободная независимая личность. Это семейный, женатый мужик. То есть по существу, по сути дела, человеком признаётся ПАРА.
Почему говорится о тягловом мужике, а не о паре? Да просто потому, что он, мужик, представляет пару в сношениях с внешним миром.
Наверняка найдётся глубокий эконом, который скажет: ну что вы такое плетёте? Тогда было невозможно прожить в одиночку: мужик пашет — баба дома горшки ворочает, а теперь всё прогрессивно и политкорректно. Сейчас образец современной прогрессивной личности — ‘менеджер с посудомоечной машинкой’ (это образ современного человека из книжек забавного писателя Никонова).
Поэтому отвечу эконому в превентивном, так сказать, порядке. В те дикие времена, когда личность не уважалась с надлежащим трепетом, а бабы знали своё место (равно как, впрочем, и мужики), белое человечество на утлых судёнышках переплывало океан, покоряло и заселяло. Сибирь, осваивало Дикий Запад, строило величественные сооружения практически вручную, прокапывало каналы и делало впечатляющие открытия.
А вот теперь при громадной технической базе, наработанной в прошлых поколениях, жизнь скукоживается, сдувается, территория оголяется и народ просто не мыслит взяться за какой-то масштабный проект.
Вернёмся, впрочем, к мужчинам-женщинам.
Простые люди называют жену ‘моя половина’ — так закрепилось в языке. А почему? Да потому что человек — женщина ли, мужчина — это лишь половина целого. Недаром один он не может размножаться — размножается пара.
Отсюда, наверное, пошла древняя легенда, дошедшая до нас в изложении Платона, что боги разделили прежнего единого человека на две половины, которые с тех пор озабочены поиском друг друга. Восточное учение об инь и янь — по-своему выражает ту же мысль.
Совершенно очевидно, что, если мужчины и женщины — это неразрывное единство, даже не единство, а две стороны одного и того же, не может быть так, что одно изменилось, а другое осталось прежним. Даже в семье или в коллективе при выбытии человека, игравшего какую-то роль, эту роль немедленно берёт на себя кто-то другой.
Положим, умер отец — мать поневоле становится ‘отцом’: более решительной, авторитарной, мужественной. При удалении из коллектива скандалиста — вот бы всем вздохнуть, а нет! Странным образом его роль переходит к кому-то другому, и скандалист по-прежнему тут как тут.
Что же случилось с женщинами? Они взяли на себя роль мужчин — стали работать вне дома.
Я уже писала, что ничего выдающегося женщины не совершили, их деятельность вторична, хотя, разумеется, среди них есть успешные работники и полезные специалисты. Их самомнение возросло многократно: я такой же профессиональный работник, как и ты! Я тоже добытчик, я не хуже тебя! Ну а где не хуже, там рукой подать до «лучше тебя».
И тётки стали требовательны, авторитарны, скандальны. Всякие там женские штучки, обходные манёвры — сданы на свалку истории. Я работаю так же, как и ты. Ты обязан, ты должен, не нравится — проваливай.
Теперь им нужны особенные, выдающиеся мужчины. Приспосабливаться к тому, которого Бог послал — не на таковскую напали. Требуется пусть не олигарх, но топ-менеджер крупной корпорации как минимум. А если зарплата его недостаточно велика — однозначно гнать такого в шею!
Ободрять, вдохновлять, присоветовать что-нибудь полезное — такие паттерны поведения напрочь утрачены современными женщинами. На всякое затруднение одна реакция — гнать его, тунеядца, взашей. Матом его, матом!
Забавно, что в моём блоге матерятся строго и исключительно дамы. Воображаю, как они обращаются со своими спутниками, ежели в хвост и в гриву матерят незнакомого человека всего лишь за мнение, отличное от их собственного.
Молодые женщины почти напрочь лишены кокетства, женской игры, им чужд флирт, они даже не знают, что это такое (проверяла на своих служащих).
Единственное их оружие — прямая агрессия. В том числе и сексуальная. Посмотрите на картинки в журналах. Кажется, если долго смотреть, вылезет губасто-грудастая из страницы, набросится и разорвёт в клочки.
Сегодня молодые девушки утратили прежние женские уловки, которыми наши прабабушки умели подчинить себе мужчин, да так, что те всю жизнь воображали, что это они её завоевали. Помню, моя бабушка меня, маленькую, учила: мужчину надо уважать, всё лучшее в жизни от них, они наши защитники.
Само по себе это совершенно верно. Мы живём в мире техники, а кто её изобрёл и сделал? Вот именно.
Учила бабушка, помнится, и женским уловкам: как заставить папу сделать то, что я хочу.
Надо сказать: «Как ты велел, я пойду с подругой в театр». Он ничего такого не велел и даже был слегка против театра, но «ты велел» звучит для всякого мужчины дивной музыкой. «Мужчина ведь повелитель», — лукаво подмигивала бабушка. А что он там велел — он и не помнит толком, кто это запоминает? Проверено — действует не только на папе.
Проявлять неподдельный интерес, дать мужчине рассказать о себе, дать ему проявить себя с лучшей стороны — нет, не умеют этого современные девушки. Они вообще какие-то резкие, холодные, неуютные, очень доступные и при этом какие-то пустые. Мне даже жалко бывает молодых мужчин.
Мне кажется, и ‘голубизна’ имеет тот же исток: если уж баба стала каким-то недомужиком — лучше уж обходиться с товарищем, от этого хоть понятно, чего ждать, да и по пиву сходить сподручнее.
Довольны ли женщины — свободные, амбициозные, УСПЕШНЫЕ (в том специфическом смысле, который придаётся сегодня этому слову) — так вот довольны ли они своим положением?
О чём говорят они в раздевалках фитнес-центров или на домашних посиделках? Причем не за чаем, а теперь всё чаще за бутылкой с сигаретами. Говорят они на все лады об одном: «все мужики — сво. » и этот тоже. Поэтому гнать его, безусловно гнать. И чем скорее, тем лучше. Пока ещё не стара и шансы есть.
Какие шансы? Ну, естественно, найти НОРМАЛЬНОГО мужика. А от этого инфантила никакой пользы нет — слышите вы? Пользы нет от него, с какой стати мне его по жизни волочить на горбе. Множество моих знакомых побросали своих мужей по причине их, мужей, бесполезности. Нафиг он такой сдался — три Т: тапочки, тахта, телевизор. У нормальных мужиков бизнес, у нормальных мужиков деньги, а этот — что?
Вскоре, впрочем, выясняется, что и второй, и третий (смотря по бойкости дамы) — примерно одно и то же. И дама оказывается одна с ребёнком и своими амбициями. Случай крайне распространённый. Известно, что типичный инициатор развода у нас женщина. Хорошо ей? Да нет, вроде не очень. Хорошо мужику? Тоже неважно. Ребёнок растёт на стороне, он как бы и не твой.
Второй раз влезать в это ярмо — неохота. Вот он и увиливает от сколько-нибудь серьёзных отношений, лишний раз подтверждая свою репутацию инфантила и никчёмности.
Эта репутация ложная? Он не такой? Самое интересное — такой! И ТАКИМ его сделала женщина. Не конкретная (хотя часто есть и конкретная, приложившая руку — мама, жена, подруга), а коллективная женщина. Та самая — эмансипэ.
Чем более мужественна женщина, тем более женствен мужик.
Поскольку это игра с фиксированной суммой. Недаром давно замечено: бой-бабы находят себе тихих и застенчивых мужичишек, а никчемушницы (с современной точки зрения) часто отлавливают высокоранговых самцов.
Атмосферу в обществе создаёт женщина. Мужик решает практические задачи, ему не до того. Мужчина неосознанно отвечает на запрос женщины. Когда она начала играть на его поле, соревноваться с ним в профессии, в бизнесе — он рыцарственно подвинулся, давая ей проявить себя. Потом ещё подвинулся, потом ещё — и оказался уже совсем на обочине. Если она такая могучая, крикастая, авторитетная — ему просто ничего не остаётся, как стать никчёмным.
Женщины сами сделали их никчёмными — а потом к ним же предъявляют претензии. Поразительно, что этого никто не понимает. Падение общей пассионарности белого человечества связано с женским равноправием.
Женщины стали плохонькими мужиками, поэтому мужикам ничего не оставалось, как обабиться. Причем, обабливание мужчин сегодня считается даже чем-то прогрессивным. Мужчины присутствуют при родах, сидят с младенцами в декрете. Это типичная институционализация того, что есть.
Раз уж так получилось, что мужики у нас бабы, а бабы — отчасти мужики — объявим ЭТО естественным, неотвратимым и даже прекрасным. И постепенно люди перестают замечать, что равенство мужчин и женщин — нелепость. Зачем им быть равными? Они — две стороны, два проявления одного — человека. Им не надо соревноваться и играть на чужом поле.
Сто лет назад об этом хорошо написал Лев Толстой в рецензии на рассказ Чехова «Душечка»: «Блюсти покой и достоинство своей семьи гораздо полезнее, чем отправлять чужие депеши». (Тогда образцом продвинутой работающей женщины была телеграфистка, вроде как нынче программистка или финансистка).
У женщины много дела дома, если серьёзно отнестись к этому делу. Если детей несколько, если не просто раздавать нахлобучки, а воспитывать и учить — дела хватит.
Любопытно, что, когда начались рассуждения о женском избирательном праве (движение т.н. суфражисток), типичным возражением было вовсе не то, что женщины глупы. Вовсе нет. Говорили, что женщины и так имеют слишком много обязанностей по дому, чтобы на них ещё навешивать новую обязанность — вникать в перипетии политической борьбы, программы разных партий и всё прочее.
В ту рациональную эпоху ещё не додумались, что можно «голосовать сердцем» и выбирать политика, потому что он «милашка» или на нём костюмчик хорошо сидит.
Та атмосфера бабства, разлитая в обществе, ведёт нас к последней черте. Ни с кого нельзя сегодня ни за что всерьёз спросить, никого нельзя огорчить и потревожить. Никакое полезное, но непопулярное решение не имеет ни единого шанса быть принятым.
Вот буквально недавно прошла информация: первый зам председателя Центробанка Алексей Улюкаев (бывший уже) считает, что пенсионная система наша — нереформируема. Надо возвращаться к прежней, советской. Какого же чёрта вожжались с этой реформой битых два десятка лет? Кто те вредители и враги народа, по чьей милости государство потеряло многие миллиарды? Кого надо немедленно расстрелять? Да никого. Так, как-то, получилось.
И так во всём. Именно это я называю атмосферой бабства. Она носит всеобщий и всепроникающий характер. И точно то же самое на Западе. У нас, как в стране мирового гротеска, просто всё карикатурнее.
Дойдём мы до последней черты — тогда волей-неволей у общества появятся настоящие задачи. Мужские задачи — когда либо сделай, либо сдохни. Тогда на первый план естественным образом выйдут мужчины. Они будут на острие атаки. А женщины, естественным образом, станут их тылом.
И не будет почвы для выяснения, кто главный, и кто кому равен.
Каждый будет главным по-своему, у каждого будет свой ‘участок работы’ — одинаково важный. Во всяком случае, один без другого невозможен и немыслим.
ОБ АВТОРЕ МАТЕРИАЛА:
Татьяна Владимировна Воеводина — предприниматель и публицист. Окончила Московский институт иностранных языков по специальности «переводчик» и Московскую государственную юридическую академию со специализацией по гражданскому праву.
Работала в Министерстве Внешней торговли, в Итальянско-российской торговой палате, в качестве представителя в Москве итальянской компании группы ФИАТ.
С 1998 г. владелица и руководитель компании БЕЛЫЙ КОТ, специализирующейся на продаже изделий для экологически чистой уборки. Владеет также агробизнесом в Сальском районе Ростовской области.
Источник
